– Не знаю, – Кейт сунула руки в карманы, чтобы Ной не мог видеть, как дрожат ее пальцы. – Мне непонятно, зачем вам надо прятаться. Все это выглядит так странно. Кому придет в голову убивать меня из-за того, что вы собирались пригласить меня работать к себе?

– Потому что все это имеет отношение к RU-2.

– Да что же это такое – RU-2, о котором вы все время говорите?

– Попытайтесь сопоставить факты, осмыслить, что я вам уже сказал, и сами догадаетесь обо всем, – ответил Ной.

– За каким чертом? Сначала вы уверяете меня, что моя жизнь висит на волоске из-за этого дурацкого RU-2, a потом не хотите ничего говорить о том, что он из себя представляет! С какой стати я должна ломать себе голову над этим?

– Я не могу говорить о том, чего не собираюсь говорить. – Ной поднял со спинки кровати армейскую куртку и накинул ее себе на плечи. – Как я уже предупреждал, у вас очень мало времени. Идемте.

– Идемте? Я и шага не сделаю отсюда.

– Мы отъедем отсюда всего лишь на милю по шоссе, – сказал Ной. – Там есть придорожное кафе. Я хочу выпить хотя бы чашечку кофе.

– Съездите туда, когда я уйду. Ной отрицательно покачал головой:

– Не получится. – И открыл дверь. – Времени у нас в обрез, а я хочу заодно перекусить.

Кейт смотрела на него в полной растерянности. Может быть, и в самом деле у него уйдет на его дело не так уж много времени. Но, в сущности, ее беспокоило не то: уложится он за те полчаса, которые она отвела ему, или нет. Встретившись с этим человеком, услышав даже то немногое, что он сказал, она почувствовала страх и неуверенность, сковавшую ее. Ощущение того, что она способна сама управлять своей жизнью, исчезло. Словно в ту минуту, когда открылась дверь его номера, она ступила в зыбучие пески. И почва уходит у нее из-под ног.

– Перестаньте упрямиться. Не сопротивляйтесь, – негромко сказал Ной. – Вы поедете в своей машине, я в своей, если вам так хочется. Чашечка кофе вам ничем не грозит.

Он прав, подумала Кейт. Она постоянно инстинктивно – из чувства страха, охватившего ее, – внутренне сражается с ним, не желая выслушать до конца. Ей не нравилось, что страх парализовал ее волю. И он же не дает ей нормально осмыслить услышанное. А для того чтобы принять решение, необходимо все обдумать как следует. Ради Джошуа. Ради того обещания, которое она дала ему.

И Кейт, подчинилась:

– Хорошо. Чашку кофе я могу выпить с вами.

* * *

– Одна чашка кофе? – едко переспросила она, глядя на полную тарелку еды, стоявшую перед Ноем. – Вы заказали чуть ли не половину того, что перечислялось в меню.

– Я проголодался, – просто ответил Ной. – Потому что метался весь вечер из одного угла своей комнаты в другой. Боялся разминуться с вами. – Подцепив большой кусок яблочного пирога вилкой, он усмехнулся, глядя на нее. – И потом, я не совсем обманщик. Себе-то вы заказали именно чашку кофе, не так ли? – И Ной махнул официантке, подзывая ее к столику. – А сейчас самое время заказать вторую.

– Вы всегда отличаетесь таким хорошим аппетитом?

Ной кивнул:

– Не стану врать. Люблю поесть.

– Уверена, что это никак не сказывается на вашей фигуре. Судя по всему, вы относитесь к числу тех, кто и на грамм не поправляется при этом, – взглянув на него, сухо заметила Кейт.

– А что, вас волнует ваш вес? – улыбнувшись, спросил Ной. – Не похоже на то.

– Я вынуждена бегать каждый день, как борзая. Стоит мне хоть на секунду отпустить вожжи, как я сразу же начну толстеть, как на дрожжах.

– Как интересно, – Ной повернулся к официантке, которая остановилась перед их столиком. – Дороти, еще чашку кофе, пожалуйста, и… – Он улыбнулся. – И еще одну порцию яблочного пирога.

Кейт поймала себя на том, что улыбается все то время, пока они ужинают. Наверное, все женщины расцветали в присутствии Ноя. От него исходил почти животный магнетизм. Неотразимое мужское обаяние. Те несколько слов, которые он обронил, обращаясь к официантке, были сказаны таким тоном, словно она была необыкновенно значимой для него женщиной. Единственной и неповторимой.

Заметив промелькнувшее на ее лице выражение, Ной вскинул брови:

– Что случилось?

– Ничего, – поморщилась Кейт, – просто думаю, даст нам Дороти поговорить или по-прежнему постоянно будет крутиться рядом.

– Симпатичная женщина, – рассеянным тоном заметил Ной, глядя на официантку, которая ставила кофе на поднос.

– Вы не собираетесь ответить на мой вопрос? – сказала Кейт.

– Допивайте свой кофе, – проговорил Ной, отправляя в рот последний кусок пирога из своей прежней порции. – После этого и перейдем к делу.

– Нет уж. Сейчас.

Понимающе оглядев ее, Ной кивнул:

– Хорошо. Как я заметил, кофе вы больше не хотите. И вас уже перестало трясти.

Кейт даже и не предполагала, что он видел, как дрожали ее руки.

– Немного замерзла.

– Не правда. Вы испугались. Поняли, что я говорю правду, что в моих словах есть зерно, – и испугались. – Он отодвинул тарелку в сторону и задумчиво заглянул в свою полупустую чашку. – Два года назад я бросил курить. Но до сих пор после того, как поем, всякий раз хочется сделать затяжку.

Кейт удивленно посмотрела на него:

– Вы – специалист по раку, и курили, несмотря на это?

– Глупо, да? Всякий раз давал зарок бросить с завтрашнего дня. – Он чуть скривил губы. – Но завтра все начиналось по-прежнему. Два года назад мой коллега случайно обнаружил у меня рак легких.

Глаза ее широко распахнулись:

– Я ничего не знала об этом.

– Зачем же мне было извещать всех о диагнозе? – Ной сделал еще глоток. – Да не смотрите вы с таким сочувствием. Сейчас я уже совершенно здоров. И мои легкие в полном порядке.

– Как я рада за вас, – искренне вздохнула она.

– И я тоже. Чаще всего за свою глупость людям приходится расплачиваться намного дороже, – и снова улыбнулся. – Зато благодаря этому я особенно научился ценить жизнь и ее маленькие радости. Хотя не думаю, что эти качества мне следует приписывать исключительно болезни.

– Думаю, что нет, – машинально кивнула она, продолжая смотреть на него во все глаза. Представить жизнерадостного Ноя Смита больным или умирающим – на это у нее не хватало воображения.

Сидящий напротив нее собеседник выглядел таким беззаботным, таким человечным. В нем и следа не осталось от агрессивности, что она заметила во время той конференции. Кейт неожиданно для себя придвинула к нему тарелку с пирогом и грубовато сказала:

– Доешьте. А то Дороти расстроится, что вам не понравилось.